Несчастливое детство принца Чарльза: «Он так и не смог ничего оставить в прошлом»

С самого рождения на Чарльза возлагали большие надежды, к нему ежеминутно было приковано всеобщее внимание. Обожавшая своего первенца Елизавета сама кормила его грудью и прекратила, лишь когда подхватила корь (Чарльзу было два месяца).

Однако в октябре 1949-го отец принца, герцог Эдинбургский Филипп, офицер Королевского военно-морского флота, получил назначение на Мальту. Отпраздновав первый день рождения сына, Елизавета уехала за границу вслед за мужем и лишь изредка приезжала в Лондон навестить малыша.

Первые два года жизни мальчика прошли мимо его отца. В 1992-м Чарльз откровенно рассказал о своем несчастливом детстве писателю и историку Джонатану Димблби, который тогда работал над официальной биографией принца. В детстве Чарльза «подавляла сила личности отца», говорилось в книге. Папины упреки и критика «доводили его до слез». Филипп, проявляя жесткость в воспитании сына, «хотел добра, но был начисто лишен воображения». Друзья принца, с которыми биографу удалось побеседовать, говорили, что ему приходилось терпеть «унижения» и даже «издевательства» со стороны Филиппа.

Об отношениях с матерью Чарльз тоже вспоминал без особой нежности: она была «не то чтобы безразличной — скорее отстраненной». Мартин Чартерис, в те годы помощник личного секретаря Елизаветы II, как-то сказал, что Чарльз «судя по всему, толком не представлял себе, что такое нормальные взаимоотношения матери и сына».

Как-то за ланчем в Бродлендсе, саутгемптонском поместье дяди принца Филиппа, графа Луиса Маунтбеттена, последнего вице-короля Индии, гостям подали лесную землянику. Восьмилетний Чарльз принялся аккуратно очищать от черешков лежащие на его тарелке ягоды. «Не отрывай черешки, — посоветовала хозяйка дома, леди Эдвина Маунтбеттен. — За них можно браться и обмакивать ягоды в сахар». Как вспоминала ее дочь, кузина Чарльза Памела Хикс, «бедный ребенок стал пытаться прикрепить черешки обратно. Это было так грустно и так характерно для него».

Герцог Эдинбургский беспокоился, что сын вырастет слабым и чересчур уязвимым. А потому старался закалить его характер. Когда Чарльзу было двадцать, он рассказывал в интервью о том, что отец был сторонником жесткой дисциплины.

Зато бабушка, королева-мать Елизавета, баловала внука. Когда родители бывали в отъезде, он часто гостил в Ройал-Лодже — резиденции королевы-матери в Большом Виндзорском парке.

Королева-мать не скупилась на объятия. Всячески поощряла в нем мягкость и доброту, хвалила, когда он делился сластями с другими детьми. Вот только благие намерения любимой бабушки лишь подпитывали в молодом принце одну из самых ярких его черт — склонность жалеть себя. Он рос нытиком.

Королева-мать с внуками, принцем Чарльзом и принцессой Анной, 1954

К восьми годам королева и принц Филипп решили отправить сына в школу. Он учился в дневной школе Хилл-Хаус в Найтсбридже. Но уже через шесть месяцев отец перевел принца в школу Чим в Хэмпшире, в которой когда-то учился сам. Это заведение, хоть и было основано в 1645 году, считалось передовым, в отличие от других пансионов там стремились избежать духа элитарности.

Чарльзу почти исполнилось девять, но он был куда ранимее отца в его возрасте. Ребенок тосковал по дому, часто украдкой плакал. «Я всегда предпочитал одиночество либо общение с кем-то один на один», — вспоминал он позже. Наследник короны стал излюбленной мишенью для одноклассников: они не упускали случая посмеяться над его торчащими ушами, обзывали толстяком.

Чарльз подчинил свою жизнь строгому распорядку — например, еженедельно писал домой. С честью выдерживал порки, которые были приняты в те времена. «Я из тех, на кого телесные наказания действуют», — с горечью говорил принц, повзрослев. Ребенком он был довольно болезненным, страдал хроническим синуситом. В мае 1957 года ему удалили миндалины. Позже в том же году он слег в школе с гриппом — родители не приехали его навестить. Вместо этого перед отъездом с королевским визитом в Канаду мама прислала ему письмо. Когда в двенадцать лет Чарльз заболел корью, королева и принц Филипп тоже были в отъезде — на этот раз в Индии.

О том, что в школе Чим Чарльз одинок и несчастен, родные знали. За пять лет, проведенных в школе Чим, Чарльз так ни с кем всерьез и не подружился. Из Хэмпшира Чарльза перевели в Гордонстоун - герцог Эдинбургский считал, что это лучшее место для мальчика-размазни.

Как и в школе Чим, в Гордонстоуне его дразнили лопоухим. Во время школьных матчей по регби Чарльзу доставалось тумаков почти поровну и от игроков соперника, и от товарищей по команде. «Я никогда не видел, чтобы он как-то реагировал, — вспоминает Джон Стонборо. — Он переносил все стоически. Никогда не давал сдачи». По ночам в общежитии мучители устраивали ему темную. Об этом Чарльз рассказывал в письмах друзьям и родным.

В конце июля 1967 года Чарльз уехал с родителями в Балморал и там послушно поведал им, что Гордонстоун научил его самоконтролю и самодисциплине, а также «упорядочил» его жизнь. Хотя казарменная школа на самом деле сломила его. Безупречно воспитанный, осознающий свой долг, возмужавший Чарльз тем не менее остался необщительным и эмоционально незрелым. Как ни странно, королева и принц Филипп признали, что эксперимент с Гордонстоуном не оправдал их надежд и Чарльз туда совершенно «не вписался». Как писал официальный биограф королевской семьи Дермот Морра в изданной в 1968 году книге «Быть королем» о ранних годах Чарльза, эта школа заставила принца «еще глубже уйти в себя». Чарльз дольше всех наследников британского престола в истории ждет своего часа икс, но до сих пор не может забыть, как несчастлив был в детстве. Как говорит его кузина Памела Хикс, «он так и не смог ничего оставить в прошлом».